Фильм выходил в Великобритании под названием «Гордость Голливуда».

Давид и Голиаф?! - Похоже на то!..

В очередной короткометражной картине Чарльз Чаплин предстаёт в роли реквизитора, не без намёка названным Давидом, которого все упрекают, гонят, да и вообще, похоже, не очень-то и милуют, а начальник Голиаф, действительно напоминающий библейского персонажа, так и норовит получить пару тумаков и камня из палицы щупленького Давида.

Но многое изменяется, когда Давид встречает девушку, пытающуюся наняться на работу, для чего переодевается в мужчину. Так между ними вспыхивает любовь, и Давид, кажется, нашёл себя, нашёл своё счастье, однако, от старых работников и трудяг не уберечься, поэтому приключений и дальнейших событий не избежать! Чарли Чаплин, как и его персонаж, снова оригинален, быстр в мыслях и действиях, которые веселят и смешат зрителя до боли в животе и слёз на глазах.

Вновь, представая всей своей красотой, очарованием и величием, преподнося плохим ребятам хорошие манеры и навыки приличной жизни, Чаплин исполняет свою роль наура, несмотря, опять таки ж, на небольшой хронометраж картины, лаконичность, но, зато, ясность, искусность и его умение заинтересовать зрителя, передать ему свои мысли, видение ситуации, предложив рассмотрению или вниманию какие-либо темы или достойные, актуальные, да и просто интересные мысли.

«За экраном» - это очередное удавшееся перевоплощение известного комика, ещё одно подтверждение успеха и значимости его творений, которые находят место и актуальны и по сей день, чему, как это ни странно, не удивляешься, напротив, чем интересуешься и увлекаешься, хваля дальновидность, прозорливость и умение Чарли привлечь зрителя. Данный фильм как нельзя кстати отражает, частную, строго индивидуальную позицию и точку зрения Чаплина в нише освещаемых им же вопросов. Ну, что ещё сказать, смотреть обязательно!..

holloway777

Внеэкранное чудо

В этой коротенькой комедии, снятой без изысков других «мьючуэловских» фильмов Чаплина, таких, как «В час ночи» или «Лавка ростовщика», мастер сделал вид, что приподнимает завесу, отделяющую зрителя, верящего в чудо кинематографа, от чародеев, этим чудом занимающихся - он словно впустил зрителя «за экран», но, конечно, сделал это только в шутку.

Съемки исторической эпопеи с королями и колоннами, вестерна с злодеями и пистолетами и комедии с извечными тортами срывает один единственный человечек, совершенно серьезно пытающийся как можно лучше выполнить свою работу, не имеющую ничего общего с кино, кроме того, что ему, подсобному рабочему, приходится все время торчать на съемочной площадке и получать пинки от своих многочисленных начальников. И... чуда не происходит. Историческая драма превращается в комедию, вестерн - в трагедию, а комедия - в черт знает что!

Чудо оказывается совсем в другом - как этому маленькому «невезучему», который не может справиться с простым рычагом, а из просьбы передвинуть бутафорскую колонну устраивает чуть не закончившуюся убийством потасовку, удается приковывать внимание зрителя, вызывать такой искренний смех и заставлять сочувствовать себе. Он ведь, в конце концов, совсем не так уж и мил, этот чаплинский Давид: он портить все, к чему прикасается, правда, делает это не со зла, а от чрезмерного старания. Как говорится - работа и труд - все перетрут, Чаплин доводит это трение до такого абсурда, что смех рождается сам собой!

Все, что делает Чаплин в этом фильме - так естественно, так просто, так убедительно. Перед нами человек, как будто бы никаким образом не связанный с кино и даже не намекающий на какое бы то ни было желание славы или успеха. Убедительна непринужденность, с которой Давид ведет себя перед камерами - он ведь совсем не актер! Ну, попросили швырнуть торт в своего начальника! Отчего бы и не швырнуть! Кто ж виноват, что начальник - здоровенный детина, - не слишком проворен и не в силах увернуться от с большим энтузиазмом запускаемых подчиненным тортов!? Или колонна, которую нужно перетащить с места на место? Сказано - сделано! Никто не виноват, что рабочий маловат для колонны, а реквизиторы не постарались снабдить ее удобными ручками, вот и валится она то на режиссера, то на бедняг-актеров. А оператор? Ведь он сам виноват, что расставил свою дурацкую треногу прямо на пути у простака-рабочего, знающего лишь одну дорогу!

Артистизм Чаплина в этом фильме совсем неброский (в отличие от «В час ночи», где Чаплин в своем полновластном бенефисе поднимал на уровень шедевра каждый крошечный гэг), мягкий - он просто весь в природной органичности Чаплина в любых обстоятельствах. Когда актер делает вид, что он за экраном и совсем не актер и ему веришь - это ведь дорогого стоит.

А потом Давид находит свою любовь. Это, конечно же, Эдна. Он долго и пытливо старается понять, что это за странный пацан с длинными волосами и такими притягательными пухлыми губками и не понимает в своей простоте, что за чувства ворочаются в нем. Может, если бы Голиаф (Эрик Кэмпбелл показал чудесный балет, подумав, что Давид гей) не был бы таким настырным, любовь в Давиде так и не проснулась бы?

Но самое главное остается за экраном. Та сила, которая заставляет сегодня смеяться над тем, как Чарли прыгает вокруг массивного Голиафа, сражаясь с ним на кулачках, над тем, как он одного за другим роняет в люк артистов, над тем, как горделиво отказывается от забастовки и удивленно смотреть, как он робко целует Эдну, восхищаясь и задумываясь всякий раз над тем, куда же сегодня исчезло первозданное чудо кинематографа. Это детское, невинное, большеглазое чудо, сделанное по-взрослому основательно, но ребячески наивно и искренне, которое жило в фильмах Чаплина, Китона, Ллойда, братьев Маркс? Почему оно так редко радует нас теперь? Может быть, мы просто слишком часто стали заглядывать за кулисы и знаем слишком много о том, что на самом деле творится за экраном? У Чаплина за экраном жило чудо - маленькое, смешное чудо, которое до сих пор готово удивлять и восхищать тех, кто осмелится на несколько минут забыть о том, что он живет в век 3-D и «Аватара».

10 из 10

Боб