Трейлер (Youtube)

Трейлер (Кинопоиск)

В плену искупления

Траекторию творческого пути выдающегося немецкого режиссера Вима Вендерса с легкостью можно определить по названию едва ли не самого признанного его фильма, ставшего одним из смыслообразующих фундаментов его творчества - «Париж, Техас». Именно в этом адекватном смешении «парижского» с «техасским»(что совсем не одно и то же, что помесь нижегородского с французским), встревоженной переменами интеллектуальной европейскости, взросшей на почве нонконформизма, и практически легковесной архетипической американщины, глубинной жизненной философии и простоты сути вещей, заключается главная особенность Вендерса, для которого с наступлением нового века Америка стала главным объектом изучения. Пристального, почти на молекулярном уровне.

Представленная в рамках Берлинского кинофестиваля последняя по счету крупная режиссерская работа Вендерса, «Все будет хорошо» 2015 года на первый взгляд принципиально кажется фиаско достопочтенного постановщика, ибо суть многословного сюжета картины с чрезвычайной легкостью укладывается в просторечивые шпалы приснопамятных куплетов одной проводницы-трансвестицы о том, что все будет хорошо, все будет хорошо, я это знаю. Фабульно синонимизирующийся с приземленной, даже нарочито бытовой в своей пронзительной реалистичности «Заповедной дорогой» Терри Джорджа, фильм Вендерса будто специально стремится быть упрощенным, даже в чем-то по своей режиссуре неряшливым, отчего конвертирование изображения в трехмерный формат становится авторской издевкой, самым изощренным видом троллинга, ведь, в отличии от того же Годара с его «Прощай, речь!», «Все будет хорошо» Вендерса не имеет в своем активе ни ярких визуальных всплесков, ни чрезмерных экспериментов с изображением, ни выпуклой формы, ибо на сей раз форма для Вендерса сугубо вторична, а содержание - первично. Причем, конечно же, всю слабость фильма проще списать именно на это - на несоблюдение цельности между тем, что в картине внутри и какова она снаружи, но в данном случае это не шаг назад для режиссера(но и не вперед тоже). Бесспорно, вряд ли режиссер в этой растянутой на 12 лет истории раскаяния и искупления открыл что-то новое, да и не стоит уже ждать от немецкого постановщика излишней революционности. Киноязык ленты лишен изысков, и в фильме на первый план выдвигается история, полная полутонов. Мы встречаем писателя Томаса в тот момент его жизни, когда успех уже прошел, а вдохновение отцвело, но он при этом не сильно переживает за себя, живя в размеренном уединении в трейлере. Тусклые, приглушенные тона окружающего мира, нордический сплин в диалогах - это спокойствие кажется каким-то искусственным и не предвещающем ничего хорошего. Умиротворение лишено объективного смысла, ибо не видна гармония. И трагедия не заставит себя долго ждать, когда Томас сбивает двух несовершеннолетних детей.

Собственно, после этого фильм будет точно соответствовать тональности Бергмана и, отчасти даже, Фон Триера(Шарлотта Генсбур кажется и вовсе неслучайной, зарифмовывая в своей актерской палитре в фильме Вендерса и героиню «Антихриста», и нимфоманку Джо - плохую мать по определению). Мать же в ленте Вендерса и вовсе никакая. Утрата одного из ее сыновей не рушит ее мир, не толкает в петлю, ее эмоции - это корка не то несусветного спокойствия и нелюбви, не то то самое христианское смирение, на пути к которому Томас испытает все муки духовного Ада. Он становится преступником совершенно случайно, по глупости, но такое свыше все равно не прощается просто так. Нужно заслужить это, а значит сильно перемениться в лучшую сторону, а уж потом воздасться. Он избавляется от шелухи своей легковесной жизненной философии, начинает писать по-настоящему, ибо, как видно, он долгое время просто плыл по течению с зашоренными глазами, и приходит к тому, что пора привести в порядок собственные взаимоотношения с женщинами, которых вокруг него крутится много, и все они - несчастны. И по его вине, но и не только. И раскаяние возможно лишь тогда, когда Томас не только сам изменится, но и изменит других, сделает чужую жизнь осмысленней прежде чем завершить свой путь.

«Все будет хорошо» - это фильм, в котором ощутимо исповедуется философия искупления Германа Когена, Розенцвейга и Филиппа Майнлендера, хотя, безусловно, Вендерс моментами не заходит в столь дальние философские леса, однако отзвуки этих идей приобретают ощутимый привкус ближе к финалу. Его кажущаяся предсказуемость не должна обманывать. Вендерс создает фильм-перевертыш, в котором счастливый финал кажется фикцией, ибо искупление вины без жертвы нереально, и таковой жертвой должен стать сам Томас. За чужую жизнь он обязан отдать свою. Вновь умиротворенность предрекает беспокойство, а счастье главного героя кажется фальшью, признаком авторской иронии, ибо все будет хорошо лишь тогда, когда парадоксально будет еще хуже, ибо в мире, созданном Вендерсом, прощение стоит слишком дешево.

В картине царствует ощущение стагнации, вневременья, и хоть проходит целые 12 лет, герои испытывают массу внутренних трансформаций, борются с самими собой и с обществом, «Все будет хорошо» - кино меланхолично-рефлекторное, но не механистическое; гуманистическая мысль здесь настолько ясна, кристальна и прозрачна, а универсальность идей всепрощения слишком бесхиротростна, что поневоле кажется, что Вендерс предал сам себя, выдав порцию очевидностей, но по факту - жизненностей, масштаб которых режиссер рассредоточил в узнаваемом удушливом пространстве бергмановской некоммуникабельности, которая к финалу растворяется в серной кислоте субъективной легкости решения проблемы. Но по факту ощущается, что это далеко не финал. Непоказная Трагедия будет длиться вне камеры, вне зрительского зрения и внимания, ибо идеальных миров с идеальным разрешением неразрешаемых просто так кризисов не бывает.

NCi17aaMan

О вере в лучшее

Вот главный герой фильма, писатель Томас, встречается с женщиной. У них разные цели в жизни и ни черта не клеится, они уже расставались, но потом сходились вновь. Вот он уже встречается с другой женщиной - они однажды перекинулись парой фраз в лифте издательства, а теперь он ведет ее дочку в парк развлечений. Но что было между? Скорее всего, громкая ссора, долгий переезд, антидепрессанты, алкоголь. Скорее всего, очередная случайная встреча, улыбки, разговоры ни о чём, пара чашек кофе, несколько сцен страсти. Но что было на самом деле, мы не знаем и не узнаем. Это останется где-то далеко за кадром. И таких моментов во «Всё будет хорошо» достаточно. Томас будет сидеть в шезлонге на берегу реки со своим отцом - и тот после этого ни разу не появится в фильме, даже простым упоминанием. Томас будет говорить с братом мальчика, которого он сбил насмерть более десяти лет назад - но целая ночь разговора по душам, после которого оба улыбнутся утреннему солнцу, будет попросту опущена.

Новая картина Вима Вендерса «Всё будет хорошо» больше смахивает на умолчание, нежели на высказывание. Именно поэтому сначала может быть искренне непонятно, почему, собственно, всё будет хорошо. Ведь никаких объективных предпосылок для этого попросту нет. «Всё будет хорошо», - говорит главный герой, провожая домой мальчика, брата которого он только что переехал. «Всё будет хорошо», - говорит он же, одевая престарелого отца, потихоньку выживающего из ума. Но ведь строго говоря, вся эта странная конструкция, вынесенная в название картины, и есть одно большое умолчание. Произнесенное в моменты душевных невзгод, оно вроде как немного сбивает её и позволяет убедить себя или кого-то другого в том, что всё будет не так, как сейчас. Но что именно будет «хорошо»? Не бывает ведь хорошо совершенно всё? Это ведь миф. И по какой причине всё внезапно станет «хорошо»? И когда? Обычно произносящий фразу просто не владеет ответами на эти вопросы. «Всё будет хорошо», - заявление слишком пространное, уклончивое, слишком мутное.

И Вендерс неплохо ловит эту волну, это настроение. Иной раз он уходит от серьёзных разговоров, погружая в собственноручно созданный туман именно то, на что хотелось бы взглянуть как можно ближе. В другой раз - выкатывает что-то такое позитивное, чтобы не дать надежде окончательно затухнуть. Умело выстраивает иллюзии и смешивает настроения. Вот мальчик катается на велосипеде по пшеничному полю. Вроде бы всё хорошо, да? Ан нет. Мог бы кататься с братом... И, раз всё так здорово выходит и стыкуется друг с другом, кажется, что можно пуститься в долгие философские рассуждения, мол, иногда лучшее высказывание и есть умолчание. Но всё, наверное, немного проще. Вендерс, как и любой говорящий «Всё будет хорошо», находится в состоянии, близком к банальной панике. Он ловит каждую радостную мелочь и возлагает на неё, как на подтверждение своим словам, всё, что только можно, и иногда ставка играет. Он печалится - то сильно, то не очень, так, для виду. Бывает равнодушным. Он ни черта не знает, как всё будет. И, возможно, даже подозревает, что всё будет не слишком хорошо. Потому что именно так, по правде говоря, всегда и оказывалось. Но ему очень хочется верить. И отнять у него этого права, конечно, не может никто.

fuliver