Трейлер (Youtube)

• В марте 2010 года за участие в антиправительственной деятельности режиссёр Джафар Панахи был осуждён на 6 лет заключения. В течение 20 лет ему было запрещено заниматься кинематографической деятельностью. «Три лица» стал уже 4-м фильмом Панахи, снятым несмотря на запрет, после картин «Это не фильм» (2011), «Закрытый занавес» (2013) и «Такси» (2015).

В прокат вышла новая лента знаменитого иранского режиссёра Джафара Панахи, чьё «лицо» также можно вынести в наименование ленты. Сама лента получилась довольно интересной и насыщенной, обладающей гораздо большим движением, чем последние фильмы этого режиссёра. С этого, собственно, и стоит начать отзыв. 

Панахи — фигура довольно известная, что в своём государстве, что и во всём киномире. При этом фигура достаточно абсурдная и загадочная. Правда, от него самого это никоим образом не зависит. Все дела имеют корни из политики и поведения иранского государства. Не так давно режиссёр вышел из-под домашнего ареста, что, собственно и привело его новую ленту в движение, но всё также имеет запрет на занятие собственной деятельностью. Тем не менее, это не мешает ему выпускать в прокат очередной фильм — четвёртый по счёту после столь абсурдного наказания и его действия.

Новая картина Панахи имеет название «Три лица». Режиссёр привычно играет сам себя, также себя играет известная иранская актриса Бехназ Джахари. Сюжет развивается вокруг девушки, живущей в небольшой деревне, которая мечтает поступать в консерваторию, но не имеет поддержки у родственников и соседей. Поняв, что шансов выбраться самой из замкнутого круга у неё нет, героиня отправляет видео со своим самоубийством, направляя его Бехназ. Актриса и режиссёр приезжают в деревню, чтобы разобраться, имело ли место самоубийство и кто вообще эта девушка. 

Здесь даже сама аннотация завораживает. Завязка уже имеет полудетективные тона, и даже привычный тоскливый вкат в ленту проходит в зрительном зале незаметно. Плюс расслабляет выход режиссёра за пределы бывшей и единственной зоны комфорта — нет никакой интерьерной съёмки, всё происходит в жилом, народном Иране, куда можно попасть, только открыв двери своего Митцубиши. 

Вообще, аналогии ищутся сразу, никакого вуалирования не требуется. Запрет творческой деятельности среди общества — откровенный пинок, инсталляция собственного карьерного извилистого пути, жирный отказ от метафор и разговор прямо в лоб. Даже на этом можно было остановиться и отсидеться. Ленты бы не получилось, сюжета бы не было, однако посыл разошёлся бы громогласным гонгом. Не зря же из Канн лента привезла приз за лучший сценарий. В остальном же всем управляют контрасты. Очередное соседство технологий и одноэтажных каменных лачуг и дворов. Вера в безумное. Почитание людей творческих профессий, «идолизация» и ненависть к тем, кто хочет быть такими же как они. Современный Иран максимально противоречив, и именно в этом заключается главный плюс его кинематографа. Он имеет свой голос, имеет возможность говорить, и большая часть населения выбирает прогресс, когда часть оставшаяся о новом мире и думать не помышляла, в результате чего она подпитывает сама себя и заставляет с ней считаться. 

И при всём этом, при сложившейся схеме, Панахи создал просто уморительный фильм. Да и сам он, честно говоря, сделал из собственного изображения ироничного мужчину, перекатывающегося с пятки на носок, имеющего опущенные плечи, воздерживающегося от комментариев и в общем ведущего себя достаточно развязно, как кошка на вечеринке у своих хозяев. Такой же и его юмор. С одной стороны, откровенно сатирический, чистый в своей природе и смеющийся над отжитой и не научившейся меняться частью населения, с другой — позволяющий открыто говорить и про осеменение, и про крайнюю плоть. Не режиссёр такой, жизнь такая, чуть более открытая, добрая и улыбающаяся для тех, кто её понимает. Иногда, чуть более сложная, на шаг, и умеющая ходить рефренами.

Если говорить о трёх лицах, то здесь Панахи ставит во главу актрис и актёрскую профессию. Одна актриса себя изжила и существует в деревне местным изгоем, вторая находится на своём пике, а третья только собирается этот пик найти. И в общем-то, всё повторяется в истории государства иранского для их жизни, но всё меняется в творческом потенциале, поскольку именно это изображение женщин — самая главная и тонкая находка режиссёра. Поговорил о себе — выскажусь о положении других, таких творческих, но ещё более замкнутых.

Что же касается съёмки, то весь интерес, сконцентрированный в ней, лежит в нешаблонности угла зрения и индивидуальности построения сцен. Как и герои, мы смотрим на деревню в основном через стекло автомобиля. Человек вообще на очень многое привык глазеть через такой защитный элемент, прячась за дверьми своей собственности. 

Герои входят в план. Камера останавливается, дожидаясь их, и также молча продолжает за ними своё наблюдение. Вообще, машина осталась в видении Панахи довеском после предыдущей ленты — «Такси». Только теперь режиссёр вышел из заточения и смог взглянуть, что же находится за её пределами.

Выбор зрителя всегда субъективен. По крайней мере, «Три лица» предлагает ему и географический интерес, и интерес культурологический. И очень лёгкое, смешное и действительно чем-то близкое, завораживающее действие. 

21.11.2018

schwelle