Трейлер Nº2

Трейлер

Оскар, 1974 год
Победитель: Лучшая работа оператора
Номинации:
Лучший фильм
Лучший режиссер (Ингмар Бергман)
Лучший адаптированный сценарий по мотивам ранее не опубликованного материала или документальных фактов
Лучшие костюмы

Британская академия, 1974 год
Номинации:
Лучшая женская роль (Ингрид Тулин)
Лучшая работа оператора

Золотой глобус, 1973 год
Номинации: Лучший иностранный фильм - «Швеция»

Каннский кинофестиваль, 1973 год
Победитель: Технический гран-при

Агнес умирает. Она прикована к постели и полностью лишена сил. За ней присматривают две ее сестры, Мария и Карин, которые постоянно ссорятся. Их не слишком-то заботит судьба их сестры, находящейся на смертном одре. Они прекрасно понимают, что в любом случае она скоро умрет, ничего поделать тут нельзя, и не особо стараются о ней заботиться. Большая часть обязанностей по уходу за умирающей переложена на плечи служанки по имени Анна. Она как может утешает Агнес и не дает ей погрузить в мрачные мысли о смерти.
© Fast-Torrent.ru

Шепоты и крики в тишине равнодушия

Очень долгое время откладывал начало своего знакомства с творчеством знаменитого шведского классика кино Ингмара Бергмана. И вот, момент наступил. «Шепоты и крики» - очень страшный фильм. Равнодушие, холодность и безразличие как три всадника Апокалипсиса врываются на экран. И глаз невозможно оторвать от этого действа. После фильма ты еще долго шепчешь в темноте молитву и отмахиваешься рукой от незримого врага.

Обычная с виду семья - три сестры и верная служанка. Агнесс, одна из сестер, тяжело больна. Трое остальных женщин ждут финального часа. И каждая по-своему. Служанка Анна - добрая и чистая душа, посвятившая этому дому почти половину своей жизни. Для Анны ухаживать за умирающей не только долг, но и необременительная обязанность. Анна - единственный друг Агнесс.

Про Карин и Марию этого сказать нельзя. Каждая из сестер давно обитает в своем мире, закрытом для остальных. И никому нет туда входа. Карин и Мария ждут смерти сестры с затаенной надеждой. мечтая поскорей избавиться от своего долга родственников. все три сестры одиноки и несчастливы.

У Агнесс это еще с детства. Меланхоличная мать обрекла ребенка на одиночество еще с раннего детства. И шепотов Агнесс уже никто давно не слышит, кроме подруги Анны.

Мария, шикарная и красивая женщина, крутящая роман со священником, находится в таком же положении. Хотя, в отличие от сестры, познала с детства материнское внимание. Но, не любовь. И теперь Мария пытается восполнить этот пробел, всячески игнорируя законного мужа и его угрозы с целью наложить на себя руки. Ее холодные зеленые глаза. отмеченные всевидящей камерой умницы Свена Нюквиста, не выражают ничего кроме усмешки и безразличия ко всему происходящему. И ее шепот неразборчив в тишине особняка.
Карин тоже несчастлива в браке. Однако, ее внешняя сдержанность и спокойствие очень легко перерастают в истерику, вся защита оказывается крайне неэффективной перед небольшим ветерком. Карин наказывает себя сама, истощая свой разум до предела.

И Мария, и Карин, лишенные любви, сами не умеют любить. Они пусты, внутри их давно снуют черви равнодушия. Жестокости. Безразличия. Их обманчивые маски не сбивают с толку. Женщин видно насквозь. И увиденное не радует взор. Никто не хочет достучаться до другого. Редкие попытки вызывают только непонимание. Сестрам ново это и необычно. Но все-таки неинтересно. И это отчетливо видно по их лицам, на которых Нюквист задерживается подолгу.

Холод в доме все сильней. И его уже не отогнать. Самое страшное, что Агнесс умирает в одиночестве. Да, окруженная близкими, но в одиночестве. Мария и Карин всеми силами открещиваются от больной. Даже не попытавшись согреть напоследок душевной теплотой. И даже крик не способен что-то изменить. Здесь все равно его никто не услышит. Сам Бергман говорит в конце фильма - «И тогда смолкли шепоты и крики». Все время звучавшие в тишине и в ней же потонувшие.

Прекрасная камерная картина под чудесную музыку Баха и Шопена. С нее точно можно начинать знакомство с режиссером. И что-то подсказывает мне, что это возможно будет началом большой дружбы.

ungodly

Милосердные шепоты и всепрощающие крики.

«В детстве я думал, что душа должна быть похожа на дракона. Этакий сгусток синего тумана, - полурыба или полуптица - внутри которого бьется красное пламя».

Ингмар Бергман

1972 год. Великий Ингмар Бергман заключает с Роджером Корманом и его компанией-дистрибьютором New World, договор, на основе которого фильм, снятый исключительно на деньги самого режиссёра будет, продвигаться на американские экраны. Бергмана не смутило даже то, что New World, имеет репутация компании занимающейся исключительно съёмками и прокатом лент категории «В». Но, эта непредвзятость повлекла за собой массу призов мировых кинофестивалей, номинацию на премию Оскар в категориях «Лучший иностранный фильм», «Лучший режиссер», «Лучшая операторская работа» и всеобщее признание.

Но, номинации, призы, статьи, благосклонность критиков будут потом, а пока... в заброшенное поместье Таксинг-Насби идёт подготовка к съёмкам нового фильма шведского режиссёра. И на сей раз, Бергман изменяет себе, он решает принести в свой фильм цвет. И в том же 1972 году оператор Свен Нюквист, работавший на всех предыдущих картинах мастера, снимает камерные, выразительные по насыщенности, первые кадры будущего фильма, и всё это следуя желанию самого режиссёра, говорившего, «что любой из его фильмов мог бы быть черно-белым - кроме «Шепотов и криков».

«Шепоты и крики» лента, стоящая в фильмографии Бергмана неким особняком. Она красива и монотонна, в ней «есть Бергман», и в то же время его там меньше всего, чем в каком либо другой снятой им картине. Она откровенно говорит о вещах страшных и противоестественных. Она говорит о семье, о драме жизни каждого её представителя...
Их было трое - Карен, Мария и умеряющая от последней стадии рака Агнесс. На этом «чеховские мотивы» по-Бергману исчерпываться. Они одна семья. По крайней мере, таковой должны быть, так как живут все вместе в родительском доме и видят медленное умирание собственной сестры. Но, Берман, не даёт идиллии, он подчёркивает пугающую разобщенность близких людей их неверие друг другу. И это впечатление усиливается с каждой минутой.

Мария (Лив Ульман) - самая младшая, самая любимая дочь покойной матери, до щемящей грусти похожая на неё, давно за мужем. У неё ребёнок, видя которого она постоянно впадает в лёгкое недоумение каждодневного неприятного узнавания. Мария воплощение самого света, но света не когда не выходящего из тени собственного «Я», замкнутого, преходящего в обманчивое очарование русых волос и кроткой улыбки. Она мила, и самонадеянна. Мария чувствует странно соперничество с Карен (Ингрид Тулин) странной, немного экзальтированной особой неопределенного возраста, по ночам прислушивающейся к бою старых напольных часов в кабинете.

Сёстры не любят друг друга, перенося лишь взаимное присутствие из-за смерти, незримо сконцентрированной в теле Агнесс. А Агнесс, в непревзойденном исполнении Хариетт Андерссон воплотившей в себе понятие «бергмановской актрисы», не боящейся показаться на экране до брезгливости неприятной, хватается за жизнь, не желая уходить «так». Уходить только не теперь, когда ещё нечего не выяснено, не сказано...

Умирающая уже живёт детскими воспоминаниями, смотря вокруг тем особым взглядом, бывающим только у безнадёжно больных людей, когда покорная благодарность любой заботе, смешивается в глазах с отсутствующим безразличием посвященного, приобщившегося к некой тайне. Созерцая эту тайну внутри себя, Агнесс, пытается примериться с нелюбовью матери, сестёр, с сознанием своей уже невозможной молодости. И её обреченность принимает лишь один человек - горничная Анна. Тихая провинциалка, с сердцем матери и душой верующей послушницы. Анна останется с Агнесс, примет её боль и страдания.

Бергман, решительно не приемлет стереотипы красивого декоративного кино, он прибегает к ходам, на первый взгляд, совсем не свойственному его философскому виденью всего происходящего. Он делает самих героинь предметами интерьера - обыгрывая их мертвенно белые, до стерильной чистоты, или чёрные, фактурные платья на фоне стен покрытых вызывающе красным. И, этот диссонанс цветов, матовых и блестящих поверхностей, резьбы на буфете чёрного дерева, разлитого вина из бокалов с тонкой гравировкой, золотого обреза дневника Агнесс, прозрачных кружев зонта Марии, и сетчатой дымки вуали Карен, создаёт мир.

Мир реальный, и осязаемый, населенный страдающими и, не непрошеными людьми. Мир, в котором кадры с крупными планами лиц героинь погружаются в безвоздушный красный омут, из которого не слышно не крика, ни даже шепота...

Kasablanka