Фрагмент

Владение Влада

Ещё сравнительно молодой (лет 35-37) писатель Влад узнаёт, что жена Анна собирается оставить его ради другого мужчины. Дабы удержать возле себя любимую, Влад инсценирует травму позвоночника во время отдыха на горнолыжном курорте и является к супруге в инвалидной коляске. В намеренном обмане ему оказывает содействие давний приятель Роман, врач по профессии, заведующий хирургическим отделением, официально заверивший «инвалидность». Вместе с ложным диагнозом появляются сиделки, процедуры и другие конспиративные детали. Влад надеется, что пока Анна, как сознательная жена, не способная бросить человека, нуждающегося в постоянном уходе, будет за ним ухаживать, ему удастся исправить положение и вернуть утраченную любовь...

36-летний Сергей Ткачёв, дебютировавший в кино и реализовавший себя сразу в шести (!) профессиях - от режиссёра до автора песен, снял фильм цифровой видеокамерой. Впоследствии он так и не был переведён на киноплёнку. С одной стороны это может говорить об упущении российских прокатчиков, с другой же, малый экран - оптимальная форма для установления контакта с этой картиной. Удивительным образом дебютанту, снявшему кино о жизни столичных интеллектуалов, удалось избежать соблазна пустопорожнего и претенциозного самовыражения. И это при том, что в основе сюжета несколько надуманная конструкция, да и название не вызывает никаких (кроме заумных) ассоциаций, будучи «всего лишь» экзотическим кулинарным блюдом, придуманным ещё во времена Нерона.

Ткачёв отважился снимать кино вопреки расхожему мнению о том, что без секса и насилия кино сегодня никому не нужно. И главный герой у него не очень-то мобильный персонаж - писатель в инвалидном кресле, почти не покидающий стен квартиры: особо вокруг ничего не навертишь. Единственное вроде бы «развлечение» - приход гостей, которые болтают о всяком, смеются, молчат. Ни один сюжетный намек не доводится до конца, лишая фильм внешнего действия. Но исподволь, только лишь в интонации (почти эфросовской) вроде бы пустяковых разговоров и необязательных движений возникает ощущение естественности и натуральности происходящего, почти полностью утраченное нашим кино в новом веке.

И вдруг ощущаешь, что за этими бессмысленными разговорами следишь с каким-то неподдельным интересом и волнением. А один только взгляд Дмитрия Шевченко (а в равной степени и остальных актёров) стоит куда больше десятка лихих разборок и перестрелок. И в какой-то момент становится неважно, чем закончится этот обман, а важными оказываются эти конкретные 5-7 персонажей, что живут своей настоящей жизнью. И в тот момент, 10 лет назад, хотелось верить, что эта малоизвестная картина определит некий новый этап самоутверждения нашего кино, когда исчезнут с экрана бандиты, а главной ценностью вновь станут - естественность, натуральность и душевность.

Малов-кино