Трейлер (kinopoisk)

Натюрморт из желтков и манекенов.

Некоторые фильмы так и норовят ускользнуть в бездну под названием «Потерянные, почти никем полностью не познанные шедевры».

И не потому что люди глупы. Конечно, время от времени мы все допускаем ряд ошибок в определении одного отдельно взятого фильма из-за незнания некоторых источников или простой забывчивости. В этом нет ничего плохого, так как человек, утверждающий, что он полностью разбирается в истории кинематографа не кто иной, как полный и чаще всего безнадежный для дальнейшего лечения идиот.

Однако это... Немного слишком.

Чтобы в полной мере постичь весь смысл заключенный в фильме Алена Роб-Грийе необходимо как минимум проштудировать основных представителей «Нового романа» и их самые известные произведения. Целое литературное течение должно быть под прицелом иначе все, что вы увидите в «Постепенном скольжении в удовольствие» покажется вам странным, несколько пугающим бредом очень нездорового человека.

Форма здесь превосходит всякий смысл, который и без того заперт в целой цепочке разнообразных образов. И не все из них выходят на первый план в виде спасательного хоть и чересчур замысловатого каната способного вытащить вас из зыбкого повествования и рваного темпа всей истории.

О сюжете...

Произошло убийство проститутки. Это завязка, которая в будущем будет заботливо уложена под пресс сомнений сопряженных с бесконечным, ни на минуту не прерывающимся символизмом и той же особенностью формы. Больше я ничего не скажу о самой истории так как мое видение это всего лишь интерпретация того, что вы сами увидите (или уже увидели) в совершенно ином свете.

Из-за актеров хотелось бы выделить Анисе Алвина за старание, я бы даже сказал стремление влезть в шкуру персонажа являющегося ничем не больше чем простой метафорой мысли. Это наиболее подходящее сравнение с тем, что вы увидите на экране.

Еще этот фильм жесток.

Для своего времени так вообще на самой грани. Жесток не в плане внешних, самых заметных проявлений. В первую очередь он беспощаден к зрителю. Не ждите ни одной минуты выходящей за рамки общего стиля. Грийе себе этого не позволил и потому это кино более всего подходит для всевозможных исследований в современных школах кинематографа.

Что еще сказать...

Наверное, необходимо сравнение. По сравнению с этим фильмом всякое существующее и даже пока не вышедшее в свет детище Кауфмана или Линча покажется вам детской сказкой, понять которую сумеет даже очень глупый человек.

Ах да! Чуть не забыл...

Вы или заснете на 10 минуте или на некоторое время напрочь забудете о сне.

Элдерлинг

Для того, чтобы попытаться хоть что-то понять в этой необычной сюрреалистичной картине необходимо знать тот «алфавит» посредством которого автор пишет свои романы и снимает фильмы по собственным сценариям, ибо симультанное опознание вряд ли произойдёт, а если и покажется, что произошло, то это ощущение всего лишь иллюзия. Поначалу кажется, что это очередной криминальный триллер, поскольку следом за таинственной гибелью натурщицы Норы (Ольга Жорж-Пико) появляются: лейтенант полиции (Жан-Луи Трентиньян), судья (Микаэль Лонсдаль) и адвокат, но вскоре понимаешь, что это лишь пародия на означенный жанр, чему подтверждением странные ироничные диалоги названных героев, к тому же, адвокат почему-то является точным двойником убиенной Норы. Не имея других подозреваемых, под арест попадает главная героиня - несовершеннолетняя художница, названная автором Невольницей (Анисе Альвина), заключённая на время следствия в монастырскую тюрьму, пропитанную духом средневековья, где на сцену выходят грешные монашки и сладострастный Пастор необъединённой церкви (Жан Мартен). Перед зрителем поставлена загадка - на самом ли деле порочны эти персонажи, окружающие главную героиню с отличной фигуркой, ангельским личиком и скрытыми за ним внутренними демонами или всё это лишь плод её фантазий и снов, тем не менее автор сполна воспользовался возможностью посмеяться над церковью и системой правосудия. Весьма забавно, что обличительные речи в адрес последней он вложил в уста Пастыря, выдавшего такую тираду: «Обвинение - лишь пролог к преступлению. Заключение - это обучение пороку. Монашеские тюрьмы - школы греха.» Стоит признать, что грешных сцен в этом фильме более чем достаточно. Главная героиня чаще предстаёт в костюме Евы, нежели в светской одежде, да и та мало что скрывает, но на это вскоре перестаёшь обращать внимание, пытаясь пробраться сквозь хитросплетения сюжета и постоянно появляющиееся предметы, в которых пытаешься узнать скрытые символы, как, например, в синей босоножке или стеклянной бутылке, непременно бьющейся, то приносимой морской волной, то выкапываемой из земли. Обувь оказывается лишь фетишем, а вот бьющуюся бутылку можно принять за аллегорию постоянно разрушаемых автором умопостроений и стереотипов, сформировавшихся у зрителя, хотя, скорее всего, она не означает ничего, кроме самой себя, поскольку принято считать, что автор решительно порывает с метафорой. «Всё, что есть в мире - это знаки, но не знаки чего-то иного, не символы, а знаки самих себя».

Автором всего этого зрелища является французский писатель, сценарист и кинорежиссёр Ален Роб-Грийе. Он стоял у истоков движения, названного «новым романом» по аналогии с новой волной французского кино. Как и всё новое, его первые романы не сразу получили признание, со временем всё устроилось и автор пришёл в кинематограф, принеся в него свой особый язык и стиль. Читатель или зритель смотрится в его фильмы или книги, как в зеркало, находя в них своё отражение. Роб-Грийе предлагает многовариантность, призывая зрителя следовать за героем по запутанному пути, выстраивая своё видение. Линейный сюжет полностью отсутствует. «Каждый из вариантов полноправен наряду с другими уже потому, что существует в фантазии автора (или читателя)", в нашем случае зрителя. Зритель должен разгадывать смысл. В фильме нет реальности в её привычном понимании, она настолько тесно переплетена с фантазиями, извлечёнными из глубин подсознания персонажей и не только главной героини. Так было у Луиса Бунюэля в «Дневной красавице», но здесь всё ещё запутанней. Сам Роб-Грийе отмечал близость своего творчества к Льюису Кэрроллу, Францу Кафке и Зигмунду Фрейду, всё это нашло отражение и в этой картине, особенно в части обращения к фрейдистским и мазохистским мотивам, хотя и в нескрываемой ироничной манере. Автор всячески подчёркивает нереальность происходящего, отсюда и реки кровищи, которая, как и у Жан-Люка Годара «не кровь, а просто красное», и актёрская игра, более свойственная театру, с её позёрством, неестественной мимикой, подчёркнуто красивыми жестами и, зачастую, абсолютно бесстрастно произносимыми текстами. По словам Роб-Грийе, «единственным, имеющим значение «персонажем» является зритель, именно в его голове разворачивается вся история, именно он её воображает.» И в этом его позиция совпадает с Годаром, он создаёт новую - виртуальную реальность, не имеющую ничего общего с действительностью. Для Алена Роб-Грийе неприемлемо классическое решение проблемы и финал фильма вполне этому соответствует, дойдя до него, остаёшься в недоумении, а было ли всё увиденное или это был лишь сон? А заснуть довольно просто, особенно если смотреть эту картину на ночь.

В завершение слова, сказанные или написанные самим режиссёром в 2005 году, «На меня давят со всех сторон, почему бы вам не говорить проще, доступнее для публики...?.. . эти претензии абсурдны. Ежели я ломаю себе голову над загадкой, которая представляется мне, как отсутствие моей значимой непрерывности, то как можно сделать из этого полный и цельный рассказ? Что мог бы я «просто» извлечь из такого парадоксального отношения к миру и своему существу, из отношения где всё двойственно, противоречиво и эфемерно?»

7 из 10

Iv1oWitch