Со свойственной автору интонацией, Шаброль творит зарисовку будущей кульминации «Ланей» на первых минутах. Стефан Одран у лавки торгаша удивляется разнице в цене двух идентичных гравюр. Все дело в том, что первая — это копия, а вторая — оригинал. А на вид — не скажешь. Как не скажешь это и о двух женщинах, первая — женщина-мечта, проплывающая вдоль Сены мечтательно-высокомерной походкой, пуляя при этом схожие взгляды мимо прохожих; вторая — мало похожа на женщину, но уверенная, что именно ею ей хочется стать. Хотя конечно, зритель об этом еще не подозревает, поэтому и довольствуется игрою в обиженную гордость, притесненную нуждой с одной стороны, и в узурпаторшу — с другой. Трентиньян вообще в этом фильме не в счет. Единственный актерский выход он совершит в сцене признания в том, что он не влюблен в Вай, как будто сам раздосадован этим положением.
Не в укор Трентиньяну подобное замечание, просто Шаброль поставил себя ровно посередине. Как и моя оценка его «Ланям», эта его середка в режиссуре не добавляет картине глубины. Как автор, он разрывается между излюбленной темой тлетворного влияния буржуя на развитие личности, и в тоже время зритель ощущает, как автор околдован своими женскими персонажами, временами снисходит до человеческих чувств вроде сочувствия и симпатии, но, опомнившись, пятится назад и выдумывает не вытекающий ровно ниоткуда триллер.
Возможно моя проблема с Шабролем в «Ланях» состоит в том, что для меня он абсолютно не женский режиссер. Все, что с ним случилось в «Ланях» — это повезло с актрисами. Заметно, что он ловко ими управляет, как например в сцене, где Одран сидит с Сассар на диване с кучей гостей и поглаживает ее по голове как свое домашнее животное. Ну а дальше все становится немного скучным. Обуздав живительное чувство влюбленности в Вай, героини этой повести становятся полудремными созданиями, повторяющими свои незамысловатые женские уловки, не страшась, что до меня, как до зрителя, все давным-давно дошло.
Дошло ли что-нибудь до Шаброля, я не знаю. Только бросил он весь этот манерный психологизм и опять переключился на своих любимых буржуев с их развязными деньгами. По нему, обменять на них глаза дикой лани и непосредственность клошара легко и очень даже. Но до интересной истории эта наивность никак не дотягивает. Что уж говорить о шедевре.
Ночное_кино
Посмотришь, счастье так непрочно…
Лани — прекрасные, трепетные, грациозные существа; такие же и героини одноименного фильма Шаброля. Их внешняя эстетика безупречна, но, как это водится у Шаброля, с содержимым все не в пример сложнее. Но шабролевский зритель сильно преуспел в принятии героев сложных, неоднозначных, с непременно вынутой червоточинкой, так что в этом отношении скорее этого ждешь, чем удивляешься.
Фредерика несет в себе силу и уверенность богатства, долгой и естественной обеспеченности. Она изысканна и тягуча, чрезвычайно центрична, невозможно пресыщена. Ее победа над Вай, резкой уличной колючкой, легка и безусловно привычна, поскольку, видимо, нет ничего, что бы не получила возжелав Фредерика.
Итак, в зимнем Сан-Тропе она устраивает для Вай (читай для себя) нехитрые радости: прогулки, вечеринки, карты, ужины, какие-то компании… И вот уже Вай тиха и спокойна, принимая текущие события естественным согласием. И все идет ровно так, как нужно Фредерике, до тех пор, пока в ее доме не появляется архитектор Поль.
Интерес Поля к Вай неприятен, противоестественен, досаден — при смещении центра композиции происходит ее развал, распад. Невозможен даже намек на подобное изменение. Для Фредерики, являющейся всегда и во всем бессменным центром такой поворот событий невозможен априори. Эта ступень сюжета и станет переломной, закручивая тихий покой в драматическую спираль.
Шаброль остается верен себе, вновь демонстрируя действие человеческих страстей, их истоки и развитие. Пороки, впрочем, довольно типичны, но проявленные в крайней степени, становятся дамокловым мечом, чья безусловность очевидна, вопрос только во времени его падения. Он упадет, не сомневайтесь, иначе это был бы не Шаброль, принципиальный отрицатель хеппи-эндов и прочих успешных решений ситуации.
Сам образ жизни формирует внутренние качества человека: пресыщенность и эпикурейство Фредерик становится пагубой и для нее самой, и для той, которую она так неосмотрительно привлекла к себе на время. Время — понятие относительное. И когда для одного наступает конец, для другого все только начинается.
В очередной раз Шаброль снимает Стефании Одран, являющуюся на тот момент его супругой. Нашедшие друг друга и в кино и, на какой-то период в жизни, эта пара неоднократна в своем успешном тандеме. Этот фильм не стал исключением — роль Одран отмечена Серебряным медведем на Берлинском кинофестивале в 1968 году.
Итак, «Лани», по-моему, получается добротной драматической историей, в которой отчетливо считываются личные интонации самого режиссера, заложенные им еще с «Красавчика Сержа»: холодная наблюдательность за развитием, прежде всего, внутреннего конфликта, выражаемого внешним, девиационным поведением персонажа. Все как всегда: мертвые души персонажей Шаброля в их живом великолепии.
Nitaya
|
|
Недостаточное количество голосов
