Трейлер: #2

Трейлер: #1

Такси на светлую сторону

-Вы будете называть их «задержанные». Не «заключенные».
-Почему мы не можем называть их «заключенные»?
-Заключенных защищает Женевская Конвенция, задержанных нет.

За большинством войн в кинематографическом их изображении, а так же иных сферах, влияющих на массовое сознание, стоят великие битвы и победы, красочно показывающие всю силу и храбрость молодых людей, покинувших родной дом, чтобы бороться за свободу в своей стране и победить бесчеловечного захватчика, но есть военные конфликты, которые практически всегда изображаются в кино исключительно с негативной стороны. Например войну во Вьетнаме мы знаем по многочисленным военным преступлениям, таким как резня в Сонгми, и лишенных какого либо ощущения героизма и патриотизма фильмам, таким как «Цельнометаллическая оболочка» Стэнли Кубрика. Одной из малоизвестных историй времен войны во Вьетнаме является история «Тигриного отряда» - особого подразделения армии США, имеющего на своем счету огромное количество убитых мирных жителей, у многих из которых отрезались уши в качестве сувенира или снимались скальпы, а один раз самый кровожадных член отряда даже отрезал голову младенцу. Лишь немногие члены «Тигриного отряда» пытались воспрепятствовать убийству безоружных людей и всех их объединяло то, что они были разносторонне образованны и знакомы с культурой местных жителей, что позволяло им рассматривать вьетнамцев не в качестве безликой массы, а как таких же людей, как они сами. Война в Ираке, которая тоже известна исключительно многочисленными военными преступлениями, совершаемыми американскими солдатами и военными некоторых других стран, работает по тому же принципу, что когда то руководил действиями палачей из «Тигриного отряда» - языковой барьер, различная культура и иной менталитет позволяет военным видеть иракских жителей исключительно как серую массу, не способную думать, чувствовать и мечтать. Но что если два отдельно взятых человека, которые должны быть врагами, смогут преодолеть дегуманизацию и увидеть в друг друге людей с одинаковыми потребностями и чувствами? Именно такую ситуацию смоделировал режиссер-дебютант Питер Саттлер в своем дебютном фильме «Лагерь Икс-Рэй», рассказывающем о дружбе между заключенным в тюрьме Гуантанамо и девушкой-солдатом, отправленной туда служить.

Гуантанамо - квинтэссенция всей фальшивой сути американского вторжения в Ирак, и сидят там не только и не столько злобные сподвижники радикальных исламистов, готовые подорвать родную мать, если им скажут, что на то воля Аллаха, а мирные мусульмане, которые в буквальном смысле были похищены средь бела дня с улицы или из собственного дома, и оказались запертыми в тюрьме, где использованы все юридические лазейки для того, чтобы сделать законными негуманное обращение и пытки, о которых вы можете узнать в документальных фильмах вроде «Такси на темную сторону». Солдаты, которые служат там уже приходят, пройдя тренировки в ходе которых их учат называть представителей других народов исключительно некорректными прозвищами, которые мир так любит давать жителям мусульманских стран, а правила тюрьмы только закрепляют дегуманизацию задержанных. Питер Саттлер на конкретных примерах рассказывает каким образом выстраивается стена между арестантами и их надзирателями - они не знают не то что имен, а даже фамилий друг друга, все солдаты носят хирургические перчатки, большинство задержанных не знают английского, а военнослужащих арабского, и все это накладывается на образ мусульманина, созданный западной прессой после одиннадцатого сентября, как безумного фанатика, не имеющего никакого образования, который всю свою жизнь тратит на перечитывание Корана. Режиссер нашел очень убедительные способы раскрыть однобокость этого навязанного образа в сравнении с американской культурой - его герой отсылается к тому, что жители США тоже сильно религиозны и чтят Библию так же, как мусульмане Коран, или то, что большинство американских солдат это как раз таки необразованные люди из небольших городов, с очень маленьким кругозором и поверхностным представлением о мире, для многих из которых военные командировки становятся первой поездкой за пределы родной страны.

Женщины в Гуантанамо с точки зрения целей тюрьмы могут быть как слабым звеном, в плане тех проблем, которые могут возникнуть, когда тридцать мужчин и три женщины постоянно находятся вместе, так и сильным, поскольку для задержанных, в связи с особенностями культуры и менталитета, даже простая необходимость выполнять приказы женщины является пыткой ничуть не меньшей, чем лишение сна или другие способы истязания, которые практикуются в тюрьме. Но достоинство работы Питера Саттлера даже не в том, что он показал, какими разнообразными могут быть способы сломить волю и дух человека, чтобы заставить его признаться в преступлении, которого он не совершал, а в том, что он сосредоточился не на самих пытках и предпочел рассказать про их психологические последствия - агрессия к персоналу, когда человек, с которым обращаются как с животным, действительно вынужден в него превратиться, нежелание жить в условиях, в которых человек не только не имеет абсолютно никакого контроля над собственной жизнью и никак не может повлиять на свое освобождение, даже когда после долгих лет его так и не могут связать ни с каким преступлением, но и практически лишен контактов с другими людьми, внешним миром и возможности заниматься самообразованием. В итоге при всей мрачности темы и безнадежности для главного героя, Питер Cаттлер снял фильм о том, что каждый человек, вне зависимости от его национальности и вероисповедания, или его отсутствия, испытывает потребность в уважении, человеческом отношении и общении, новых впечатлениях, знаниях и событиях, которых можно ждать с нетерпением, и, в мире где даже люди, вчера бывшие лучшими друзьями, могут завтра пойти воевать друг против друга, режиссер делает важное напоминание о необходимости диалога между культурами, позволяющего преодолеть дегуманизацию отдельных народов, неизбежно возникающую в ходе любой войны.

Виктория Бувье

Гуантанамо - неудобная правда, о которой американское сообщество старается не упоминать, политические деятели и кандидаты в президенты сыпят призывами и обещаниями закрыть тюрьму, но даже после того как ныне правящий президент США подписал указ о её закрытии, не произошло никаких изменений, узники по-прежнему не покинули место своего заключения, продолжая влачить свое горькое существование, в мире, где у них нет права на справедливое судебное разбирательство.

Питер Сэттлер выворачивает наизнанку этот незнакомый нам мир с его жестокими пытками, попранием человеческих прав, с трагической слепотой мирового сообщества, и задает один простой вопрос: где та грань, когда один человек перестает видеть человека в другом и видит в нём лишь заключенного, объект для пыток, безликое существо, лишенное имени.

Мы видим молодую девушку-солдата Эми Коул, оказавшуюся в этой тюрьме в качестве служащего, потому что она хотела «сделать что-то важное». Однако по прошествии времени она уже не ощущает, что делает, что-то правильное; проявляя простое человеческое отношение к одному из заключенных по имени Али, беседуя с ним на безобидные темы, пробуждая в нём, забытые в этом мраке, светлые чувства и просто относясь к нему с некой симпатией, она сталкивается с непониманием и категоричной реакцией сослуживцев. Её человечность в этом море бесчеловечности делает из неё некого изгоя и Коул не понимает, где же та свобода и демократия, которую так воспевают все американцы. Подобно тому, как Хэнк Дирфилд из» В Долине Эла» поднимает перевернутый американский флаг, Эми Коул, отдавая честь, уже не произносит вместе со всеми «Мой долг-защищать свободу» потому что больше не верит в эти слова.

Безысходность их положения, отчаяние Али и невозможность хоть как-то помочь ему перерастает в тугой ком в горле во время просмотра, в то время как Коул протягивает Али руку (простой человеческий жест, значащий так много) и просит не сдаваться, единственное, что она может сделать для него.

Нельзя не отметить игру Кристен Стюарт и Пеймана Моаади, которые действительно достойно справились со своими ролями. Кристен снова вернулась к независимому кино, где она очень органично смотрелась в военной форме и была по-настоящему убедительна, тот случай, когда одним взглядом актер может выразить очень многое, с нетерпением жду её новых работ. Также впечатлил и Моаади, герою которого, по-настоящему сопереживаешь. От его трогательных прихорашиваний перед встречей с Коул у меня навернулись слезы, Али вновь почувствовал себя человеком в этих нечеловеческих условиях, где никому нет до него дела, вновь ощутил себя живым, когда в этом безрадостном месте появилось что-то хорошее, появился кто-то, кому он не был безразличен, кто видел в нем не заключенного под таким-то номером, а человека по имени Али.

9 из 10

About her