Трейлер

Очевидное невероятно

За то, что картина до нас все же добралась - спасибо прокатчикам из «Кино без границ», периодически презентующими в России разные занятные фильмы. «Измеряя мир» как раз из этого разряда. Немецкий режиссер Детлев Бук экранизировал одноименный роман Даниэля Кельмана о двух замечательных людях - Александре фон Гумбольдте и Карле Фридрихе Гауссе.

Для европейской науки, да и мировой тоже, это фигуры знаковые. Барон Александр фон Гумбольдт - ученый-энциклопедист, знаменитый физик, метеоролог, географ, ботаник, зоолог и путешественник. Этакий немецкий вариант Ломоносова в какой-то степени. Карл Фридрих Гаусс - «король математиков», также известен как механик, физик и астроном.

Да и Даниэль Кельман, написавший роман «Измеряя мир» - в немецкой и австрийской литературе человек не последний. Кому попало премию имени Томаса Манна в Германии не дают. Кельман считается одним из самых ярких и самобытных писателей в Европе за последнее десятилетие.

Имея такой отличный исходный материал, Детлев Бук идею не запорол, а даже наоборот - расцветил экранизацию яркими красками и живописными видами. Захватывающие приключения, отличные натурные съемки и дикая природа, прекрасная в своей первозданности. Всего этого вдоволь хватает в фильме, появившемся в нашем прокате в 3D формате.

Но еще есть и сама Германия XVIII-XIX веков. Показана и рассказана жизнь Гаусса и фон Гумбольдта с самого детства и до глубокой старости. Поразительно - один родился простолюдином, другой аристократом. Один бороздил страны и континенты, а другой почти всю жизнь практически не выезжал из родного Брауншвейга, но оба навсегда остались в истории благодаря своим достижениям.

Удивительно, но картина смотрится на одном дыхании - увлекательный сюжет, притягательные главные герои - остроумные диалоги и отличная работа актеров. Не обошлось даже без провокационных сцен, но они абсолютно естественно вписываются в контекст ленты. «Измеряя мир» - наглядный образец того, как можно снять симпатичный коктейль из биографической драмы и приключений.

8 из 10

yalter

Из жизни замечательных людей

Первая неожиданность состоит в том, что свой новый немецкий фильм снял именно Детлев Бук, прославившийся компактными персонализированными социально - психологическими драмами вроде Knallhart (у нас - «Круче не бывает») и Same Same But Different («Тот же, но совсем другой»). Человек, открывший миру Дэвида Кросса, ставшего потом «Чтецом» для Кейт Уинслет, помогая ей выучить оскароносную речь.

В голливудских традициях есть куда больше места для приложения новаторского формата, который, раскручивая своё дело, старательно проталкивает предприимчивый Джеймс Кэмерон. Европейцы никогда не были склонны к гигантомании и размаху фантастических франшиз, также далеко отстоя от спецэффектного волшебства и катастрофичных историй, будучи скромней, полагаясь на людей, а не на космические технологии.

Не имея под рукой небылиц, немцы, полистав энциклопедии, решили вспомнить своих героев, не допуская и мысли о Фридрихах и Карлах, связав одним миром естествоиспытателя Александра фон Гумбольта и математика Карла Гаусса, чьё полярно неравное происхождение не избавило линии их судеб от пересечения в пространстве преломляющихся исторических величин.

Карьера путешественника Гумбольта давала массу поводов для разнообразных видовых съёмок, а непростой жизненный путь Гаусса представлял хорошую почву для развития личной драмы, позволяя сценаристам, не утруждая себя фантазией, скромно экранизировать соответствующие статьи «Википедии», чуть приукрасив и немного их нарастив. Великий авантюрист и гениальный домосед - лёгкий способ для оправдания 3D при наличии абсолютно плоской фактуры.

Любопытный богач и нищий мыслитель («стихи и проза, лёд и пламень»), поддержанные патронатом издевательски изображённого здесь Герцога Браунгшвейского, ставшего крестным отцом их достижений и открытий, оплачивая учёбу Карла и не давая Александру отказа в осуществлении его прихотей, позволяя одному углубляться в дебри теории, а другому экспериментировать на практике, идя от результата к выводу, испытав его на себе.

Немного побарахтавшись в детстве будущих светил, кино, деля, временами, экран надвое, стыкует нелёгкие испытания первопроходца земель с тяжкой участью первооткрывателя арифметических формул, переворачивая картинку, погружая во тьму печали Гаусса и выводя на свет удачливого Гумбольта, препарирующего живое и мёртвое, покоряя высоты и непроходимую даль.

Горные стремнины и посиделки в компании недружелюбных дикарей, наблюдение за вылупляющейся из куколки мошкарой и дегустация нетрадиционных блюд - твердь земли, глубина вод и безграничность небес, но и с тридэ привлекательных перспектив тут не видно. Оно почти ничего не добавляет к объёму пространства, а в движении выдаёт известные приёмы прошедших картин. Характерным является образ фанатичного вояки, высовывающего свою голову из экрана и тыкающего пальцем в героя, на месте которого оказывается зрительный зал - очень похоже на поведение станционного смотрителя в прошлогоднем «Hugo» от Мартина Скорсезе, которое, очевидно, становится стандартом технологического процесса наших времён.

Разбивая фильм на полосы, Бук чередует дальние страны с домашней работой, где неудержимый Александр (Гумбольт) с настроем благородного рыцаря идёт по топям и увязает в снегах, сопровождаемый французским другом, изображённым здесь бесшабашным оруженосцем по имени Эмэ Бонплан, а Карл (Гаусс) замыкается в себе, потеряв жену, до того разделявшую его стремление к знанию.

Жюльверновский приключенческий коллаж похождений Барона делит экран с бальзаковской драмой духовно одинокого бедняка, чьи дети не приносят отцу радости понимания искусной науки, оставляя последней надеждой запоздалую комичную встречу с великим Кантом, который к тому моменту утратил трезвость взгляда и уже на всё наплевал.

Гигантам надо было сойтись вместе, чтобы филантропия Гумбольта развеяла пессимизм Гаусса, воодушевляя безграничностью новых идей. Впрочем, замыкаясь на последней встрече, фильм остаётся в узком поле двух характеров, поставленном в рамки частных проблем домашнего толка, не распространяясь о всемирной славе обоих, гремевшей от Америки до российских краёв, равно как и о наполеоновских войнах, раздиравших тела европейских держав.

Коротким намёком на социальное напряжение мелькнёт в финале молодёжный протест с лицом сына престарелого Карла, Евгения, лишь по пути в заокеанскую ссылку нашедшего применение наукам, которым до того безуспешно пытался обучить его отец, тогда как его роль стала поводом для появления привязанного к режиссёру Дэвида Кросса - знак продолжения их творческих уз.

Люди в главных ролях, не видя перед собой высоких задач, овладевали рассказом, как занимательной историей жизни замечательных людей, да и сам режиссёр не искал в их судьбе тонкостей, в стремлении к популярности, эксплуатируя популярную тему, популярную технику и популярный жанр.

gordy