Золотой орел, 2008 год
Номинации: Лучшая женская роль второго плана (Нина Русланова)

Ника, 2007 год
Победитель: Лучший фильм стран СНГ и Балтии

Кинотавр, 2007 год
Номинации: Главный приз

Фильм состоит из двух новелл.

На сцене театра повесился актер. Как-то в этом замешан рабочий сцены. Но тело лицедея в петле - далеко не единственная, да и не самая захватывающая интрига, раздирающая труппу. Настоящая смерть пришла в мир условности, и уже невозможно предположить, куда заведет череда событий. И понять, сколько еще смертей ждет эту труппу. А может быть, среди этих людей и не было живых?

Но шоу должно продолжаться - во что бы то ни стало, и оно продолжается.

Стареющий ловелас не может смириться с одиночеством. У него есть все, кроме того, в чем он отчаянно нуждается - женщины его жизни. Он готов искать ее до изнеможения. До смерти. Единственная женщина рядом с ним - его дочь, которой приходиться терпеть все издержки такого положения. Не выдерживая напряжения, она приводит в дом свою подругу, простодушную работницу трамвайного депо. Дверь за ними закрывается, и единственный ключ, который позволит им вырваться - это акт любви - или смерти.

Но может ли умереть настоящая любовь?

Тысячи в одной

Новелла первая. «Смех сквозь слезы!»

Сразу, с первых минут, с первого взгляда я вспомнил чеховский «Вишневый сад»... Один дом, одна большая семья, да только жизни разные, миры совершенно параллельные. Все вместе и порознь одновременно.

Новелла первая - саркастическая, сардоническая трагикомедия, в которой люди, стоя прямо над трупом, думают, как через него таскать станки, вспоминают о денежных займах, говорят о сале, и строят планы о возможности унижения коллеги. Это страшно, зло, смешно и трагично одновременно - именно так, как свойственно лишь Чехову и Муратовой. Но, как бы не было жутко и мрачно, нужно смотреть правде в глаза, ибо это жизнь: по погибшему причитают, вокруг носятся, да только всем по-настоящему плевать... Ибо это жизнь, где тебя унижают, вытирают об тебя ноги и подталкивают на убийство, но данная жестокость никого не удивляет и даже кажется вынужденным и единственным средством к самосохранению.

И в горькой трагикомедии Муратовой с небывалой красотой и талантом говорится об этом. Кира Георгиевна не читает моралей и нотаций и даже не говорит о хорошем и плохом. Она лишь раскрашивает те мысли и представления, которые есть у сценаристов, актеров, зрителей. И если у вас эти мысли есть, если не высохло и не издохло внутренне чувство моральной ценности, вы поймете, кто живой, а кто мертвый; где тупик, а где выход; где правда, а где ложь...

Новелла вторая. «Всегда он выходил сухим из воды...»

А вот вторая новелла - подлинная трагедия, без примеси сарказма или порнографического разврата. Это катастрофа... катастрофа человеческого сознания и мира.

Художественно интересно построенная пьеса рассказывает в завуалированной форме о совершенно земных и довольно-таки часто встречающихся вещах. Ну, кто из нас не видел людей, которые в попытке спасения от старости ломают все нравственные и социальные барьеры. Страх остаться одному и стать беспомощным - вот что движет героем изумительного Богдана Ступки. Нет, это не развращенность, не похоть - боязнь, сродни болезни. Болезни, которой больно большинство наших людей. Только в отличие от них отец Маши гораздо сильнее и еще может бороться со своей судьбой, пусть даже так, пусть и такими мерзкими способами.

Это еще одна история Муратовой где происходит смерть. Сначала умирает молодость и этический барьер, который, наверное, за счет красоты рассказа или мерзости нашего окружающего не кажется таким уж пошлым, а после в перерождении погибает былая суть. Мужчина находит свою женщину, пусть и такими способами, но ведь им это прощается?!

Новелла третья. «Два в одном»

«Два в одном» - блестяще поставленная и исполненная пьеса, по духу и атмосфере очень близкая к театру, по смыслу и наполнению - к лучшей литературе XIX столетия...

Я не могу сказать лучший ли это фильм Муратовой, потому что не смею сравнивать ее картины, которые, кроме качества постановки и натуральности, ничем не повторяются. Да, возможно это не самая яркая картина Киры Георгиевны, не самая «пробивная». Но она социально-дерзкая и жизненно-трагичная... И это колоссально редкий плюс для современного кино.

Я путаюсь... Вроде не лучший фильм, но настолько сильный, что сложно осознать свои чувства. Он классический для Муратовой - не понимают люди: есть в нем смысл или нет, но чувствуют, что «что-то есть»... Есть, и что-то ТАКОЕ, что будут обсуждать критики, что будет заставлять ваши мысли вскипать. И это что-то принадлежит руке гениальной Киры Георгиевне Муратовой... И это объясняет очень-очень многое...

Новелла четвертая. Тысячи в одной

Четвертая, но не последняя новелла. И она посвящена Кире Георгиевне Муратовой - живому классику уникального, бесценного кино.

В каждом ее фильме гораздо больше историй и смыслов, чем «два в одном». Чем старше и мудрее вы становитесь, тем яснее и глубже становятся для вас ее картины. Это неповторимый, восхитительный, фантастически подлинный режиссер. Она не режиссерша, не женщина-режиссер, а Режиссер с большой буквы, произнесенный с той долей решимости и рвения, с которой говорила о Поэте Марина Цветаева.

И сделал я это отступление лишь для того, чтобы сказать огромное «спасибо» Кире Георгиевне, обладающей тысячами идей и размышлений, за все ее шедевры, которые, кроме наслаждения талантливейшими азами режиссуры, актерства и операторской работы, дают возможность оценить свой внутренний мир... А еще для того, чтобы хоть одного человечка сподвигнуть к просмотру очень красивых и полноценных фильмов о жизни.

Блестяще, Кира Георгиевна, блестяще!

Влюбленный в кино

Хохот в свитере

Поклонницы Ренаты и Киры весело машут ручонками, предварительно хорошенько их потерев друг об дружку. Еще бы - вышла долгожданная «Два в одном», кинолента, которую я, как и все вышеназванные дамочки, страстно ждала. Доведенная до томления «Настройщиком» и раздразненная «Тремя историями», я в итоге не совсем насытилась «Двумя в одном», пришлось отплевываться от театральной мишуры, красной икры и турецких свитерков. Некоторые же пассажи были и вовсе несъедобны - как то диалоги у елки или молчание в театре.

Театра у Муратовой в этот раз вышло куда больше, чем кино. Театральность эта нарочито неестественная, бутафорная на показ и до отвращения прекрасная. Диалоги театральных работников ходульные и отдают мишурой и пылью декораций. Самоубийство, открывающее фильм, ничего не значит и ни к чему не ведет, оно - еще одна условность театрального мира, труп, накрытый шторами, через который переступают актеры, спешащие закончить приготовления к вечернему шоу, которое, как известно, must go on, несмотря на слегка подпортившегося товарища в костюме Пьеро.

Вторая из двух историй неожиданно возникает из первой, где именно возникает - сказать трудно, где-то там, зимой... Мачообразный престарелый казанова (Ступка) маниакально ищет себе Женщину, даже родную дочь едва ли не насилует. Она же в свою очередь (невозможная Наталья Бузько) готова на все, лишь бы папочка не вздумал оставить все свои деньги библиотеке. Маша приводит к папе знакомую вагоновожатую Алису (Рената Литвинова), на ней аляповатый турецкий свитер, накладной пошлый белый хвост и дурацкий смех. Рената (ой, простите) Алиса хихикает и хихикает просто до невозможности это выносить.

Девушки и старик ведут пустые разговоры, граничащие с абсурдом, что вместе с фирменным муратовским приемом - повторением фраз, создает и в киношном континууме практически догвилевскую условность самой условности. Впрочем, фразы у Ренато-муратовского тандема и не призваны нести смысловой нагрузки. Это кино - и так густой тягучий текст, в котором растворился бульон иносказательности, плавают жирные куски символов, тонко нарезанные аллегории, спассерованные до прозрачности цитаты и аллюзии и даже визуально-цветовые аллитерации - оцените например финальную картинку разговора по телефону: дедка пьет черный чай с черной икрой, его намыливает черноволосая дочка, он говорит: «Черная-черная постель ждет тебя!», а на другом конце провода - глупо хихикающая Рената жует красную икру с красной розой в волосах и красными же дедами морозами за спиной.

Ух, работа с цветом - выше всяких похвал. Тут и намек на красное и черное (любовь и деньги), на Ренате красная с белым курточка (Белоснежка нашего времени), у старичка в доме полная эклектика - стилизованные под доисторических «баб» статуэтки и работы Кустодиева, глаз радуется а мозг виснет от обилия сулящих намеки деталей. Добавьте сюда легкую бесбашенную отрешенность от реальности с одной стороны, и опасное приближение к жизни чуждых нам людей - театралов и вагоновожатых - с другой, и вот вам «Два в одном» - кино питающее, а с другой стороны жрущее мозг, так как ответов на вопросы Муратова не дает, не в том, мол, фишка.

elephantine