Очевидно, что самые грустные сюжеты придумывать не надо. Достаточно часто взглянуть на жизнь. В этой странной и, с позволения Пола Дано, дикой штуке переплетается много всего, оборачиваясь не всегда счастливым концом. Грустная правда жизни — вещь очень пугающая, но такая, что ли, привычная. Обыкновенные люди, сложные и объёмные, связанные друг с другом пытаются уживаться вместе, когда их жизни переплетаются. Будет хорошо, если подобное переплетение сложится в мирную и красивую идиллию, полную любви и радости, но часто, к сожалению, переплетение рвётся, иногда даже не совсем понятно почему. И зачастую жертвой подобного разрыва являются те, кто совсем этого не заслуживает. Рвётся нить семьи — страдают все, кто вместе держался на ней. И остаётся надеяться, что после разрыва мир под ногами не рухнет, а в глубине души хватит сил и уважения двигаться дальше. Дикая штука эта ваша жизнь, но другой у нас нет.

Пол Дано снял ленту, которую снять мог, наверно, именно он: тихий и скромный парень создаёт скромную и тихую ленту, отдающую знаменитом изречением Толстого: «каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Пол Дано со всей присущей ему искренностью и душевностью рисует печальной красоты историю, где огромная в душевном плане трагедия крушения одной, казалось бы, счастливой семьи, ощущается зрителем самой близкой и личной, словно переживаемой им самим. Причину подобного определить легко. У Дано в картине на первом плане жизнь как она есть: самые обычные люди, живущие самой обычной жизнью. Мама Джанетт, папа Джерри и сын Джо. Джо ходит в школу, устраивается на подработку и мило общается с одноклассницей. Мальчик радуется родителям, любит их и наслаждается семейными посиделками. Но в один момент привычный семейный уют начинает рушиться, когда родители Джо начинают терять общий язык. Внезапно для мальчика тихая идиллия жизни разваливается, отправляя отца поодаль, а маму оставляя в тяготящем положении. Теперь мальчику остаётся безучастно смотреть на медленное таяние у мамы и папы их былых чувств, постепенно заменяющихся на скандалы и кажущуюся холодность. Уже достаточно взрослый Джо вынужден быстро взрослеть совсем не по годам, сталкиваясь со страшной правдой жизни. Семейное счастье не обещает быть вечным, как бы этого и не хотелось. Как бы Джо не мечтал вновь сидеть за обеденным столом втроём и как бы не хотел вновь играть с отцом на дворе, пока мама заботится о домашнем очаге. Теперь всё иначе: дом ощущается пустым, мама кажется совсем незнакомой, чужой мужчина ходит к ней всё чаще, а папа где-то в дали звонит лишь иногда. В такие моменты не будешь думать о домашней работе или прогулках с милой девочкой, проявляющей симпатию, в такие моменты, несмотря на режущий глаза свет в коридоре, хочется поскорее заснуть, чтобы отвлечься от медленного крушения самого дорогого.

Для Дано важно показать это разрушение семейного очага зрителю как можно ближе и понятнее. Поэтому камера сфокусирована на самом Джо в исполнении замечательного Эда Оксенбульда, на его эмоциях и переживаниях. На том пожаре, что постепенно поглощает парня и всё его мироздание. Сам огонь — пламя, уничтожающее всё привычное и цветущее — имеет для жизни Джо важнейшее значение. Отец, отдаляющийся от семьи, чтобы бороться с огнём, мама, постепенно угасающая чувствами, и один большой яркий пламень, в котором исчезает радость. Огонь злости и огонь обиды жжётся сильнее огня вполне реального. И кажется, что всё это закончится с первым снегом, под которым пламя уже не сможет гореть. Хочется, чтобы со снегом всё пришло в норму. Но пепелище продолжает тлеть, а кусочки от пожара уже не соединить.

Главным в истории, несомненно, видится ребёнок, чей мир вмиг рушится. Но умелыми штрихами с помощью не менее умелых актёров Дано обрисовывает и боль родителей, которых случающееся явно задевает не слабее. Странное поведение мамы — ни что иное, как попытка найти себя, стать выше и забыться, изменив прошлое и настоящее, а злость и отчаяние папы — ни что иное, как попытка дать последний бой рушащимся чувствам и осознание утраченного. Чудесные Маллиган и Джилленхол тончайшим образом передают бушующий внутри ураган сложных эмоций, охвативший каждого из участников трагедии. Этот прошедший пожар не оставит всё как прежде, как бы этого не хотелось не только Джо, но и зрителю пред экраном, что грустно утирает скупую слезу по утраченному счастью. 

С трогательной чуткостью Дано удаётся зацепить зрителя простотой своего рассказа о сложных отношениях людей. Усиливающаяся с каждой секундой меланхолия аудитории, осознающей всю боль, перемешивается с надвигающимся чувством злости на этих людей и жизнь вокруг, которая так несправедливо и так некрасиво рушится. Но Дано, кладя руку на плечо, утешительно похлопывает расстроенного зрителя, призывая не злиться на случившееся. Ведь жизнь она такая: странная и непонятная, сложная и простая, обидная и радостная. Вот она, такая как есть. Да, она может быть иногда несчастливой, но кто говорит о том, что это несчастье нельзя преодолеть? Кто говорит, что эта скромная трагедия обрушит дальнейшее существование? Уж точно не Пол Дано. Постепенно всё становится понятно, постепенно приходит умиротворение. Эта дикая штука идёт дальше. Совместные выходные, неловкие, но успокаивающие разговоры и красивая фотография, которая вовсе не должна вновь скрепить ушедшее, а лишь призвана оставить память о былом.

Чувственная история обычной жизни узнаваемых и похожих людей всегда будет иметь для зрителя особое значение. Если она в правильных руках, кончено же. У Пола Дано руки самые золотые, а от того история его дебюта получается настолько впечатляющей. Очень не хочется, чтобы зритель находил в «Дикой жизни» узнаваемую семейную трагедию, но хочется, чтобы он точно её прочувствовал и осознал. Дано удивительным образом удалось продемонстрировать печальную историю так, чтобы после её просмотра грусть на душе была какой-то спокойной и лёгкой. Здешний рассказ своей обыденностью лишь ещё раз напомнит о том, что жизнь — сплошное течение вперёд, где много разных поворотов и этапов. И «Wildlife» — лишь один из них, пускай и ужасно грустный, в том самом движении вперёд. Не стоит грустить, даже если хочется, лучше сделайте фото на память. А если не выходит, то поплачьтесь в плечо Полу, поверьте, он его уж точно подставит.